Молодожены сыграли свадьбу и волею судеб смогли продержаться в браке всего лишь 2 месяца. Как часто бывает, не сошлись характерами. Затем последовал быстрый развод с подачей документов в ЗАГС. Получили свидетельства, поставили штампы в паспорта, и, казалось, опять началась холостяцкая жизнь. Но нет, супруг решил посчитать денежки в кошельке, а там после развода уж слишком пусто. Вести новую холостяцкую жизнь без гроша в кармане уж очень тяжело.

Что предпринял горе-экс-супруг моей подопечной?

Свадьбу мы же с тобой сыграли? Сыграли. Деньги на банкет, платье, прическу, макияж, туфли, ведущего, ресторан я оплатил? Оплатил. Деньги взял в кредит, оформил на себя. Семьи нет, а долг остался. Давай возвращай.

И обратился экс-супруг к своей бывшей невесте с иском в суд, где сформулировал следующие требования:

Взыскать с ответчицы в пользу истца неосновательное обогащение в размере 250 000 руб.; истребовать из чужого незаконного владения обручальное золотое кольцо и золотую печатку, приобретенные истцом.

Если вы оказались внимательны, то увидели формулировку как «неосновательное обогащение» —

приобретение или сбережение имущества за счёт другого лица без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований.

Но если экс-супруг передал своей будущей невесте денежные средства добровольно на организацию свадебного торжества, то это не может считаться неосновательным обогащением. И бывший супруг придумал такую конструкцию событий:

В период до заключения брака ответчица попросила истца предоставить ей денежные средства в сумме 250 000 рублей для погашения кредита, оформленного на её имя. Истец снял эту сумму со своего счёта и передал её ответчице. В тот же день ответчица внесла указанную сумму в счёт погашения своего кредита. Расписку или иной документ, подтверждающий получение денежных средств, ответчица не составляла.

И вуаля, иск готов.

Кроме того, истец указал, что за счёт своих личных денежных средств он приобрёл два обручальных золотых кольца общей стоимостью 12 844 рубля, золотую печатку и золотой браслет общей стоимостью 23 696 рублей. Обручальные кольца были приобретены для свадьбы истца и ответчицы, золотая печатка — в подарок на День рождения истца, золотой браслет — в подарок на День рождения ответчицы.

Истец утверждал, что на момент рассмотрения спора в суде, золотые изделия, включая его обручальное кольцо и золотая печатка, находились у ответчицы.

В обоснование своих доводов о передаче денежных средств в сумме 250 000 рублей экс-супруг сослался на то, что согласно операциям по номеру счёта ответчицы, открытого в банке, на счёт внесены наличные денежные средства в сумме 222 000 рублей.

Однако, когда ответчица узнала о наличии иска против неё, она была категорически не согласна с таким положением дел. Она обратилась ко мне за юридической помощью и рассказала свою версию событий, которая заключалась в следующем:

Ответчица отрицает получение указанной суммы от истца. Она указывает, что на счет, открытый в банке, были внесены денежные средства, полученные из иных источников, а именно за счёт её личных средств (собственного заработка), а также денежных средств, полученных от её матери в подарок перед свадьбой, чтобы семейные отношения не обременяли долгами. Спорные денежные средства, снятые истцом со своего счёта в банке, были потрачены на организацию свадебного торжества.

С такими доводами мы пошли в суд защищаться

Экс-супруг был представлен хорошим и достаточно компетентным юристом, который грамотно и внятно объяснял позицию, сформулированную в иске. Но в их версии были пробелы, которыми мы смогли воспользоваться.

Истец в судебном заседании представил аудиозаписи телефонных разговоров между бывшими супругами (про сам формат представления аудиозаписей в суде и их появления опишу чуть ниже), где мужской голос говорит:

«Помнишь, мы брали с тобой кредит на свадьбу и тебе загасить?».

На что мы парировали:

Во-первых, кредит оформлен только на истца, не в созаемстве с ответчицей, и поручителем она также по этому кредиту не выступала.Во-вторых, на аудиозаписи нет слов о том, что именно ответчица просила деньги у истца.

Из объяснений, данных экс-супругом в судебном заседании, стало понятно его версию о характере их договоренностей по займу денежных средств между ними. Однако непонятно, каким образом могла идти договорённость по составлению и передаче расписки о получении денежных средств только после «погашения кредита», а не в момент фактической передачи денег из рук в руки, как это указано в ч.2, ст. 808 ГК РФ.

Но даже если предположить, что такая договоренность действительно была, почему экс-супруг ни разу не обратился к ответчице с письменным требованием о возврате денежных средств по займу? Почему он не потребовал заключить договор займа? Да потому, что таких договоренностей между ними не было.

Отсутствие таких договоренностей подтверждает и другая аудиозапись, где мужской голос не произносит ни слова о понуждении оформить расписку или задаёт вопросы по типу: «Почему такая расписка не была оформлена?».

Если истец действительно передал деньги, почему он не внес указанную сумму от своего имени в счет погашения денежных обязательств перед банком? Законом это не запрещается. И здесь мы должных объяснений не получили.

По поводу самих аудиозаписей:

Указанные доказательства не могут отвечать требованиям относимости и допустимости, а в своей совокупности достаточности для принятия решения о признании данных аудиозаписей доказательствами.

Поскольку в аудиозаписях речь идет не только о сути судебного спора, но также о семейных (бракоразводных) делах и о возврате личных вещей, указанный разговор затрагивает частную жизнь. В этой связи данное доказательство не может быть положено в основу судебного решения, поскольку было получено с нарушением положений ч. 1, 2 статьи 23 и ч. 1 статьи 24 Конституции РФ (неприкосновенность частной жизни). Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются.

Обращаю внимание читателей, что истец не представил в суд расшифровок (полного переноса содержания беседы) разговоров на запечатлённых аудиозаписях. Верховный суд РФ указывает, что при предоставлении аудиозаписей к ним необходимо приобщать расшифровку.

Исследовав представленные истцом аудиозаписи в судебном заседании и оценивая названное доказательство, мы пришли к выводу, что из содержания аудиозаписей невозможно определить, в отношении каких именно обязательств велись переговоры.Аудиозапись содержит общие сведения о наличии неких обезличенных обязательств, принятых на себя «мужским голосом», при этом содержание беседы никаким образом не связано с долговым обязательством по представленным в материалы дела доказательствам.

Например, в одной из аудиозаписей мужской голос говорит:

«Верни мне деньги за кредит».

Почему ответчица должна возвращать деньги за кредит, который был взят истцом? Какой это нормой определено? В указанной записи не прозвучало, «что за кредит», «когда и кем он был оформлен», «какова искомая сумма кредита», «какова сумма долга». Кроме того, в указанной записи нет согласия «женского голоса» на признание за собой каких-либо долговых обязательств.

При таких обстоятельствах не представляется возможным сделать однозначный вывод о том, что содержание аудиозаписи имеет непосредственное отношение к обязательствам ответчицы перед истцом.

Помимо всего прочего, указанные аудиозаписи не отвечали требованиям ст. 77 ГПК РФ, поскольку не содержали информацию, из которой можно было бы установить время, место и условия, при которых осуществлялась запись, сведения о выполнявшем её лице и принадлежности голосов.

Истцом в материалы дела были представлены звуковые файлы, записанные на USB-флеш-накопителе.

Это означает, что в материалах дела имеется фонограмма, полученная не путём записи информации непосредственно от первоисточника звука, а переписанная с иного носителя (телефона и/или диктофона), то есть фонограмма-копия, верность которой (полнота соответствия оригиналу) не может быть надлежаще процессуально проверена и удостоверена.

Вы спросите, а где же золотишко?

По поводу другой аудиозаписи, из её содержания опять же не следует, о каких вещах идёт речь. Женский голос говорит:

«всё золото лежит в ломбарде», без конкретики, что это именно то золото, которое является предметом спора в суде.

Также в судебном заседании мы увидели, что указанная аудиозапись подвергалась внешнему вмешательству, поскольку представлен не весь разговор, а только его часть, что автоматически ставит под сомнение допустимость такого доказательства в суде.

Истец не указывает в своём исковом заявлении точные характеристики движимого имущества, позволяющие индивидуализировать истребуемое имущество, не доказал, каким образом истребуемые вещи выбыли из его владения, а также каким образом они находятся в незаконном владении ответчицы.

А что мы ?

С нашей стороны были также представлены чеки на оплату всех свадебных услуг на сумму, эквивалентную той, что была заявлена истцом.

Мама бывшей невесты пришла в суд и дала показания, что лично передавала сумму денег ответчице для оплаты долга перед банком. В подтверждение того, что у неё такие денежные средства в этот период были, она представила договор купли-продажи доли в наследуемой ей квартире и выписку из банка.

Таким образом, суд не нашёл оснований для удовлетворения исковых требований и отказал истцу в полном объёме.