Многие практикующие адвокаты по уголовным делам сталкиваются с постоянным продлением меры пресечения. Статистика по России такова, что 98 % ходатайств следствия продлеваются судами. Лично я к таким судебным заседаниям готовлюсь очень ответственно, всегда запасаюсь горстью аргументов, которые раскрою в суде.

Один раз, мне довелось защищать моего подзащитного при очередном продлении срока содержания под стражей в районном суде.  Статья предусматривает наказание свыше 5 лет лишения свободы, а мой доверитель под стражей уже 6 месяцев. Следствие вышло с ходатайством о продлении меры пресечения еще на 2 месяца. Казалось бы, все стандартно. Следователю предоставили слово, на вопросы суда и защиты были получены не вразумительные ответы (что-то вроде: «Преступление совершено тяжкое и по нашему мнению у нас есть обоснованные подозрения, что Ваш подзащитный скроется от суда и следствия находясь под иной мерой пресечения»). 

Теперь к сути.

При ознакомлении с материалами ходатайства следствия, я обратил внимание, что в тексте самого ходатайства, отсутствуют обоснования об особой сложности уголовного дела, что прямо предусмотрено ч.2 ст. 109 УПК РФ: «Дальнейшее продление срока может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, только в случаях особой сложности уголовного дела и при наличии оснований для избрания этой меры пресечения судьей того же суда по ходатайству следователя...». 

Да следователь в тексте своего ходатайства прописывал, что пришлось выполнить множество процессуальных действий, допросить ряд свидетелей, назначить ряд экспертиз и в последующем следствие будет ожидать результаты экспертиз. И на этом всё. Конкретно, почему данное уголовное дело представляет собой особую сложность ни слова. 

Так как я знакомился с материалами продления непосредственно перед судебным заседанием (судебное заседание проходило в области), решение необходимо было принимать быстро. Либо, объявлять об этом нарушении в суде первой инстанции (но по своей сути, указанное нарушение легко устранимо, при помощи адресации следователю «наводящих вопросов» судом, либо молчать в надежде, что ни следователь ни суд на это не обратят должного внимания, а у меня будет зацепка в апелляции. Я выбрал второй вариант. Заседание прошло. Арест моему подзащитному продлили. Как я и ожидал, в тексте постановления суд про это обстоятельство не указал ни слова. 

Апелляционная жалоба готова, помимо доводов нарушения ч.2 ст. 109 УПК РФ, конечно были и другие доводы, но я в них особо не верил, поскольку знал, что в нашем областном суде, такие доводы не достаточны для удовлетворения апелляционной жалобы. День апелляции настал. Поддержать моего доверителя пришло примерно человек 20, многих не смогли пустить в зал. Свою речь в суде, построил вокруг указанного нарушения, а также прошелся по другим доводам. Все стороны высказались, суд удалился в совещательную комнату, суд оглашает результативную часть: «Жалобу адвоката Вольфсона удовлетворить, из под стражи гражданина освободить, избрать меру пресечения в виде домашнего ареста». 

Выходя из зала суда, близкие и друзья моего подзащитного подходили, хлопали по плечу и поздравляли с успешным результатом. Правда я не знал, какой же именно довод стал решающем для удовлетворения моей жалобы. Только спустя время я ознакомился с постановлением областного суда и вот как суд обосновывал свое решение:










Проведя всего месяц под домашним арестом, следователь и вовсе изменил меру пресечения на подписку о не выезде, не пожелав тем самым уменьшения срока, в случае назначения наказания в виде лишения свободы. 

Данный случай говорит нам о том, что нужно не забывать о мелочах, даже в тех делах и в процессах, где казалось бы все предрешено.